ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ДЕВЯТИ ГОР
Ли из Цаочжоу - студент уездного города. Семья его была из зажиточных, но жила нарочно не на очень широкую ногу. За домом у него находился сад в несколько му, который он запустил и на который давно уже не обращал внимания.
Однажды к нему явился какой-то старик и пожелал снять помещение, за которое давал сто лан. Ли отказал, заявив, что никакого помещения у него нет, но старик настаивал:
- Пожалуйста, возьмите деньги, - говорил он, - и затем не обращайте внимания и не заботьтесь.
Ли, не понимая хорошенько, что у него на уме, взял деньги, решив посмотреть, что это за странная история.
Через день-два жители этой деревни видели, как во двор Ли стали въезжать телеги, полные многочисленных домочадцев. Все видевшие приходили в недоумение; в доме Ли положительно негде было поместиться. Спросили Ли - тот ничего не знал и не понимал. Когда же пришел домой, то не заметил никаких следов, даже звуков никаких не слыхал.
Через несколько дней старик вдруг является к Ли с визитом.
- Вот уже несколько дней и ночей я провел под покровом ваших палат, - сказал он с изысканной вежливостью. - Пришлось, видите ли, каждую вещь сделать с самого начала и кое-как. Пока ставили печи, пока устраивали кухню, положительно не было времени исполнить то, что полагается жильцу по отношению к владельцу помещения. Сегодня я дал распоряжение детям сварить кашу и буду счастлив, если вы соблаговолите ко мне заглянуть.
Ли пошел за ним в сад и вдруг увидел, что здесь высятся красивые, отлично построенные дома, совершенно новые. Затем он вошел в дом, мебель и убранство там блистали отменной красотой. Котел с вином кипел под навесом, в кухне кружил пар из чайника. Тут же стали разливать вино и разносить кушанья в высшей степени вкусные, сладкие, отборные. Все время было видно, как по двору взад и вперед бегает многочисленная молодежь; доносились милые, приветливые голоса ребятишек. В женских помещениях, за их пологами и занавесями, слышен смех и говор, а домашней прислуги - так уж той, повидимому, не менее как несколько десятков, а то и вся сотня. Ли решил про себя, что это лисицы, и, вернувшись с обеда, затаил желание истребить их.
Он стал ходить на базар и покупать серу и селитру. Накупив несколько сотен фунтов, он постарался незаметно рассыпать все это в саду, и когда все было обсыпано, разом повсюду поджег. Пламя взвилось к небу и слилось со звездами и Млечным Путем, клубясь, как черный вещий
гриб линчжи. Вонь горелого и режущие глаз тучи пепла мешали подойти поближе, и только слышны были громкие вопли, плач, рев, крики - все это смешалось в диком хаосе оглушительных звуков. Когда пожар стал потухать, Ли пошел взглянуть на пепелище. Мертвые лисицы покрывали собой все пространство, и их обугленные головы с палеными мордами валялись неисчислимыми кучами. Только что он стал все это рассматривать, как откуда-то появился старик и, не скрывая сильного раздражения, стал выговаривать Ли:- Ведь мы никогда не ссорились, и я вас не обижал. За ваш сад, заброшенный пустырь, я дал вам сто лан в год, что, конечно, не мало. Как же вы позволили себе всех нас уничтожить? Такое редкостное злодейство без отмщения никогда не остается... Сказал и в сильном гневе исчез... Ли стал бояться, что лис начнет швырять в него камни и наделает этим беды, но прошло больше года - и ничего, ни малейшей чертовщины, никаких странностей.
Это дело было в первый год государя
Шунь-чжи. В горах Шаньдуна, где жил Ли, появились мятежники, которые соединялись в банды численностью до десятков тысяч; никакой губернатор, конечно, не мог их изловить. Ли с большой семьей на руках с тревогой задумывался каждый день, как бы уйти от мятежа. Как раз в это время в его деревне появился гадатель-астролог, называвший себя старцем из Наньшаня. Он определял человеческую судьбу, добрую и злую, с такой отчетливой определенностью, словно видел ее собственными глазами, и слава его гремела. Ли пригласил его к себе в дом и просил исчислить, сколько ему жить. Старец в крайнем изумлении вскочил и стал в почтительно-благоговейную позу:- Здесь передо мной настоящий, подлинный царь, - проговорил он.
Ли, услыхав это, страшно испугался и начал говорить, что ведь это же вздор, но старец с самым серьезным лицом положительно это утверждал, и Ли то верил, то сомневался.
- Ну, как же может быть, - сказал он, наконец, - чтобы так вот, голыми руками можно было принять волю неба на воцарение?
- Неправда, - возражал старец, - с самой глубокой древности наши цари в большинстве случаев, кажется, восставали из простых людей. Да и кто в самом-то деле бывал Сыном Неба от рождения?
Ли пришел от всего этого в восхищение, пододвинулся ближе к старцу и просил его быть при нем. Старец с величайшей решимостью взял на себя роль знаменитого
Лежащего Дракона и просил Ли прежде всего приготовить несколько тысяч лат и шлемов, а также луков и самострелов. Ли выразил опасение, что к нему никто не пристанет, но старец возражал ему:- Подданный вашего величества, - говорил он, - просит разрешения соединить под вашей властью все горные племена, вступить с ними в договор, полный глубокого значения и совершенно определенный. Стоит только мне сказать, что великий князь есть истинный Сын Неба, как войска и командиры горных племен сейчас же и непременно откликнутся мне, как эхо.
Ли обрадовался и отправил старца в путь. Затем он вынул все свои запасы серебра и наделал на них военных доспехов.
Старец вернулся лишь через несколько дней и доложил:
- Благодаря обаянию и счастливой судьбе вашего величества, а также трехвершковому языку вашего покорного слуги и подданного, все без исключения в горах изъявили желание схватить свои нагайки и мчаться под ваши знамена.
Действительно, в течение десяти дней к нему пристало, как к повелителю, несколько тысяч. Он теперь назначил старца главным полководцем, водрузил себе огромное знамя и роздал целый лес полковых значков. Захватил горы, устроил в них ставку, и имя его, сила и могущество уже владели народом, действуя на него, как грозные раскаты грома. Начальник уезда собрал свои войска и двинул их на него, но старец, став во главе мятежных банд, разбил его наголову. Начальник в страхе и смятении бросился к областному яньскому правителю, донося о грозном и критическом положении вещей. Сделав далекий переход, подошло яньское войско, но старец опять возглавил мятежников, выступил против правительственных войск, ударил и совершенно рассеял их, причем убил и ранил командиров и солдат в огромном количестве. Сила Ли становилась все более и более грозной, и банды его насчитывались уже десятками тысяч. Теперь он возвел себя в княжеское достоинство, назвавшись Великим князем Девяти Гор.
Затем старец стал тревожиться, как бы не было недостатка в лошадях. Но как раз случилось так, что из столицы посылали лошадей в южные губернии. Старец отрядил часть своих банд, которые в одном удобном месте отняли всех лошадей, и с этих пор имя Великого князя Девяти Гор гремело уже повсюду. Тогда он дает старцу титул «Великого Вождя, защищающего династию» и остается себе пребывать в величественном покое среди своего горного гнезда совершенно открыто и самоуверенно, считая, что день, когда на него наденут желтое императорское облачение, уже близок; остается лишь выждать его.
Тем временем шаньдунский губернатор уже собрался выступить против него и отнять захваченных лошадей; тут еще подоспела депеша яньского правителя, - и вот губернатор отправил несколько тысяч лучших войск, которые пошли шестью путями, окружили горы и стали наступать. Полковые знамена замелькали по всем ущельям и наводнили их... Великий князь Девяти Гор в страшном испуге послал за старцем, чтобы посовещаться, но куда тот исчез, никто не знал. Князь пришел в крайнее замешательство и положительно не знал, как поступить. Взошел на гору, обратился к наступавшим войскам и прокричал:
- Теперь только я понял, как велика сила его величества.
Горы были взяты, Ли захвачен, казнен, и весь его род уничтожен. Он уже догадался, что старец был старый лис, который отомстил Ли также истреблением всего его рода.
Послесловие рассказчика
Вот сидит человек, обнимая свою жену и своих детей; сидит себе, растопырив ноги, без шапки. Где тут убьешь его? Ну, допустим, убьешь, а каким же манером и за что истребишь весь его род? Нет, план лиса был хитрее!
Однако его семени на земле уже нет; нет и нет, - хоть поливай, не вырастет. Что до Ли, то уже одно его злодейство с убийством лисиц свидетельствовал о о том, что в его сердце имеется корень вора и мятежника. Вот почему лису и удалось вырастить из этого корня побег и затем основать на этом свою месть.
Попробуйте хоть сейчас взять первого попавшегося вам на дороге и скажите ему: «Ты - Сын Неба и царь!» Конечно, не найдется ни одного, который не убежал бы от вас в ужасе. Но смотрите: вы вполне открыто будете им руководить к совершению действия, пахнущего истреблением рода, а он... он с радостью будет вас слушать. Что жена и дети погибнут, это не заслуживает для него внимания.
Когда, знаете, человек слушает негодные речи, то сначала он возмущен, сердится. Потом он начинает колебаться, а позднее - верить. И поймет свое заблуждение только тогда, когда погибнут и жизнь его и имя. Все мы в общем таковы.